Мировая повестка
Глобальные международные экологические договоры, несмотря на растущие по ним разногласия между странами, продолжают менять климатическую карту мира.
В шотландском Глазго с 31 октября по 12 ноября 2021 года прошла 26-я конференция участников Рамочной конвенции ООН по изменению климата. Представители почти 200 стран подтвердили готовность продолжать выполнять ранее принятые обязательства по сокращению выбросов парниковых газов в атмосферу. Новых особо важных резолюций принято не было. Генсек ООН Антониу Гуттереш назвал конференцию в Глазго провальной.
К формату реализации некоторых положений, действующих глобальных экологических соглашений, отмечают эксперты, у ряда государств все больше вопросов. Они обусловлены различным пониманием принципов перехода на альтернативную энергетику. Своя точка зрения, какой должна быть энергетика будущего, есть и у России, но в целом наша страна готова выполнять основные рамочные условия принятых ранее международных соглашений.
“Государство пообещало сократить объем выбросов к 2030 году на 25–30% от уровня 1990 года с учетом максимально возможной поглощающей способности лесов.” - Екатерина Кузнецова
Простая задача
Киотский протокол, принятый в 1997 году, стал первым глобальным соглашением, обязывающим страны уменьшать выбросы парниковых газов. Россия его подписала в 1999 году, ратифицировала в 2004-м. По словам эксперта Института развития технологий ТЭК Кирилла Родионова, наша страна была одним из самых дисциплинированных исполнителей Киотского протокола, который был призван к концу 2012 года сократить глобальные выбросы на 5,2% в сравнении с уровнем 1990 года. Выбросы CO2 (1,67 млрд тонн) в нашей стране были снижены на 23%, когда в целом по миру они выросли на 57% (32,44 млрд тонн в 2012 году против 20,61 млрд тонн в 1990 году, согласно данным Всемирного банка). Причина снижения выбросов в России — в тяжелом промышленном спаде 1990-х годов, когда с открытием экономики стал сильно сокращаться выпуск в энергоемких отраслях, продукция которых не находила спроса на мировом рынке.
«В развитых странах схожий, но менее масштабный спад произошел на 15 лет раньше. Так, в период с 1979 по 1984 год на фоне скачка нефтяных цен, последовавшего за революцией в Иране, а также антиинфляционной политики Тэтчер и Рейгана, выбросы CO2 снизились в Великобритании на 18%, а в США — на 9%, после чего в обеих странах начался их постепенный рост. В Соединенном Королевстве он продолжался до конца 1980-х годов, а в США — до пандемии COVID-19. Тем самым в развитых странах не было эффекта высокой базы, преимуществом которого воспользовалась Россия, с чем и была связана ее дисциплина в претворении Киотского протокола в жизнь»,— отмечает Кирилл Родионов.
Экономический фактор
В 2015 году на смену Киотскому протоколу пришло Парижское соглашение. В частности, оно предусматривало общую обязанность стран-участниц не позволять средней температуре на планете расти выше 2?С по отношению к показателям 1990 года, а по возможности снизить рост до 1,5?С.
Россия ратифицировать Парижское соглашение не стала, напоминает генеральный директор ГК AVELA Екатерина Кузнецова. Однако договор того и не требовал, его можно «принять», что РФ и сделала в ноябре 2019 года. Государство пообещало сократить объем выбросов к 2030 году на 25–30% от уровня 1990 года с учетом максимально возможной поглощающей способности лесов. На сегодняшний день, отмечает эксперт, страна выполняет свои обязательства в полной мере. Сотрудничество с другими государствами обеспечивает России не только хороший имидж «защитника» климата на международной арене, но и возможность регулировать глобальную климатическую повестку.
Парижское соглашение стало менять и экономику производства. По словам руководителя проектов компании Tiarcenter Вячеслава Нечаева, в Евросоюзе для достижения поставленных в соглашении целей была введена система торговли квотами на выбросы, которая требовала дополнительных инвестиций от компаний, которые приводили к повышенным выбросам CO2-экв. «В итоге компании из сектора тяжелой промышленности ЕС понесли существенные инвестиционные затраты как для модернизации систем отчистки предприятий, так и на покупку недостающих квот. Данная ситуация привела к тому, что ряд товаров данных предприятий стал неконкурентоспособен по сравнению с аналогами из России. Для балансировки стоимости товаров, произведенных на внутреннем и внешних рынках, ЕС начал введение трансграничного углеродного налога. Данная инициатива привела к повышенному вниманию со стороны правительства РФ и подстегнула развитие инициатив по снижению климатического воздействия»,— отметил он.
Свои интересы
Климатическую конференцию в Глазго управляющий партнер Rodin & Partners Артем Родин считает неоднозначной. На саммите в Шотландии более 40 стран приняли на себя обязательства начать постепенный отказ от использования угля с целью полного отказа в 2030-х годах для крупных экономик и в 2040-х годах для развивающихся стран (Вьетнам, Чили, широко использующие уголь в энергетике, приняли обязательство отказаться от ископаемого топлива). Однако главные страны, экономика которых зависит от использования угля, включая Россию, Японию, Австралию, Индию, Китай и США, не приняли на себя подобных обязательств. При этом США, Канада и ряд других стран, в том числе Европейский союз, взяли обязательства ограничить выбросы метана. Другие крупнейшие страны-эмитенты метана, в том числе наша страна, Китай и Индия, отклонились от них.
«Российская инициатива с признанием атомной энергии "зеленой" не была поддержана другими странами-участницами саммита. Не удалось достичь и признания поглощающей способности лесов на территории России, а также добиться поддержки идеи снятия санкций с российских предприятий, осуществляющих "зеленые" проекты. Учитывая поднятые в повестке саммита вопросы, единственная сфера, в которой Россия пришла к консенсусу с другими странами-участницами,— это прекращение вырубки леса к 2030 году. В целом, так как многие страны поддержали инициативу по углю, можно ожидать сокращение рынка его сбыта, что может привести к значительным убыткам производителей ископаемого топлива. Возможен также отказ в международном сотрудничестве с российскими компаниями из-за их недостаточно "зеленой" деятельности в связи с отказом в подписании соглашения об ограничении выброса метана»,— полагает Артем Родин.
Корпоративная повестка
Влияние международных экологических соглашений на мировую и российскую, по мнению руководителя отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольги Беленькой, поначалу было малозаметным. Однако времена меняются, экология и борьба за снижение выбросов парниковых газов становятся не просто модной, а обязательной темой как для развитых, так и для развивающихся экономик. «Климатическая тема сейчас — одна из важнейших и для действующей администрации США, и для Европы, и для Китая. Хотя странам пока далеко до единства в юридически обязывающих документах, сроках планируемого перехода различных стран к углеродной нейтральности и финансовых механизмах, обеспечивающих переход к декарбонизации. Мировой тренд ESG уже невозможно игнорировать, и он будет становиться только сильнее. Это уже отражается в сокращении инвестиций в "грязные" производства и, напротив, более благоприятном восприятии инвесторами ESG-компаний и "зеленых" облигаций, субсидиях, налоговых льготах и регулятивном стимулировании возобновляемой энергетики»,— добавляет эксперт.
По словам заместителя генерального директора по стратегии и развитию бизнеса Schneider Electric в России и СНГ Армена Бадалова, на сегодняшний день многие компании мира действительно уже работают в парадигме различных международных климатических и экологических соглашений. Это задает всеобщий вектор устойчивого корпоративного развития. Российский бизнес, будучи важным игроком мировой экономики, также стремится следовать современным трендам и выражает все большую заинтересованность в постановке и достижении собственных ESG-целей. В частности, Schneider Electric провела исследование трендов устойчивого развития в различных отраслях российской экономики за 2019–2020 годы, которое показало, что 96% опрошенных компаний уже учитывают принципы устойчивого развития при формировании бизнес-стратегии. Абсолютное большинство (90%) опрошенных отмечают, что их компании включены в повестку по борьбе с изменением климата, при этом более половины из них сообщают, что данная деятельность в их компании ведется системно.
Артем Алданов
Источник Коммерсантъ